16a13b01     

Руденко Елена - Безумный День Или Превратности Судьбы



Елена Руденко
Безумный день или превратности судьбы
Вступление.
В этот день у меня была встреча с гражданином Бомарше,
который любезно согласился побеседовать со мной. Он недавно
поставил свою новую пьесу "Преступная мать" - продолжение
"Женитьбы Фигаро". Увы, критика приняла это произведение более
чем прохладно, многие назвали ее скучным нравоучением, с
которым автор опоздал на добрые два десятка лет. Лично мне
пьеса просто понравилась, а актуальна она или нет, не мне
решать. У меня самой никогда не было дружеских отношений с
критиками, поэтому на их мнение я решила особого внимания не
обращать. Что поделаешь, работа у них такая - все ругать.
Аудиенцию я буквально выклянчила у великого драматурга, мне
хотелось не только выразить ему свое восхищение, но и получить
одобрение на одно из своих произведений. У меня в памяти всплыл
случай с убийством, который очень походил на пьесу "Женитьба
Фигаро". Я решила описать эту историю, а действующим лицам дать
имена героев знаменитой комедии. Но начинать писать без
разрешения Бомарше я побаивалась. Чтобы драматург позволил мне
приступить к работе, я была готова упасть ему в ноги, но этого,
слава богу, не понадобилось. Бомарше отнесся ко мне вполне
дружелюбно.
- Вы видели мою последнюю пьесу? - поинтересовался он.
- "Преступную мать"? Да, видела, - ответила я.
- Вы тоже считаете, что эта пьеса никуда не годиться? -
спросил он. - Прошу вас, гражданка Лемус, отвечайте честно.
- Мне понравилась эта пьеса, - ответила я. - Вы очень
талантливо нарисовали семейную драму. И чтобы не говорили
критики...
- Девочка, тут дело не в критиках, - перебил меня Бомарше.
- Революция, которая свершилась у нас, очень повлияла на
литературу. Свободные народы в общем теряют столько же в
изяществе, сколько приобретают в силе, и наш театр чувствует
новый дух Франции. Все заняты большими интересами и стали
наполовину республиканцами; мы не можем больше склоняться к
изнеженности литературы старого режима... У нас сейчас
неприступные крепости вместо дворцов, и пушки идут за
оркестр... там, где слышались вздохи, теперь раздаются призывы
к свободе и говорят: "Жить свободным или умереть!" вместо: "Я
тебя обожаю".
Он был прав. Мне стало как-то грустно, и я тяжко вздохнула.
- Сейчас совсем другое в моде, - продолжал Бомарше. -
Например, пьеса "Карл IX" Мари-Жозефа Шенье, который призывает
к жестокой расправе с тиранами! Эта пьеса особенно доставляет
мне неутолимую боль. Нам нужны картины добродетели, а не
изображение кошмаров, пороков и преступлений!
Эти последние слова я приняла на свой счет и возмутилась.
- Я не пишу о кошмарах! - воскликнула я. - Меня интересует
не само преступление, а его разгадка! Игра разума и его
торжество над злом! Я описываю сложный ход логических
рассуждений моего друга Робеспьера!
- Не обижайтесь, вас я ввиду не имел, - заверил меня
Бомарше. - Но вы тоже идете в ногу со временем. Вряд ли бы
раньше ваши истории кого-то заинтересовали.
Тут я не могла с ним не согласиться. - Я могу написать
историю, которую задумала? - спросила я его. - Вы не будете
возражать?
- Думаю, вы сможете написать что-то стоящее, - ответил
драматург. - Но будьте осторожны. Вы взялись за очень сложную
задачу.
- Конечно, конечно! - затараторила я. - Спасибо вам за то,
что вы согласились поговорить со мной! Я вам очень благодарна!
Я попросила Бомарше подписать разрешение и быстро
удалилась, пока он не передумал. Вернувшись домой, я принялась
за рассказ. Я была уверена, ч



Содержание раздела