16a13b01     

Росоховатский Игорь - Пусть Сеятель Знает



Игорь Росоховатский
Пусть сеятель знает
1
Загремела якорная цепь, приковывая корабль. Слава стоял у борта рядом с
Валерием и вглядывался в темную воду. Где-то там скрывается ответ на
загадку. Он подумал о своем тезке из лаборатории Михальченко и о тех двух
аквалангистах...
Что увидели они в морской глубине в последние минуты жизни? Их трупы
всплыли на поверхность, как до того всплывала мертвая рыба, без ран, без
малейших повреждений. Только в некоторых местах на коже виднелись красные
пятна, да у одного из спортсменов на лице застыла улыбка - не гримаса,
означающая все что угодно, а самая настоящая веселая улыбка. Что
развеселило его, прежде чем убить?
- Слава, помнишь уговор? - спрашивает Валерий.
Не поворачивая головы, Слава кивает. Но Валерий, как видно, смотрит не
на него, а на воду и повторяет вопрос.
- Я не меняю решений, - говорит Слава. (Это правда, и он любит это
повторять.)
Ему кажется, что Валерий улыбается...
Вода тащит на гребне несколько мертвых рыбин и бросает их о борт. Ветер
доносит сладковатый запах мертвечины. И, как отмечалось всеми побывавшими
в бухте за последнее время, здесь почти нет чаек. Они каким-то неведомым
чувством ощутили опасность и покинули бухту.
Пришла тишина, недобрая, неоднозначная, - тишина перед чем-то, что
должно случиться.
На палубу вышел Никифор Арсентьевич Тукало и густым баритоном сообщил,
что приготовления окончены. Слава передал ему распоряжение, и через
несколько минут низко над палубой на талях повис рыбообразный, белый с
продольными черными полосами батискаф.
- Пошли, - сказал Валерию Слава и направился к батискафу.
Они постарались расположиться поудобнее - конечно, насколько это
возможно. Скрипа и кряхтенья лебедок они уже не слышали. В иллюминаторах
потянулись жемчужные цепочки и исчезли. Стекла словно задернулись черными
шторками извне и внезапно покрылись серебристой амальгамой. Это ударили
прожекторы.
Слава отрегулировал их, и мир за иллюминаторами медленно прояснился. Он
казался пустым и неподвижным, хоть и вспыхивал десятками оттенков под
лучами прожекторов. Он казался таким потому, что в нем было слишком мало
жизни - не мчалась стрелой от яркого света треска, не мелькали падающими
монетками сардины. Только медленно проплывали колокола медуз.
У пульта вспыхнул красный огонек, и раздался сухой стрекочущий звук.
Слава и Валерий одновременно повернули головы. Да, это затрещал счетчик
Гейгера. Он уловил невидимую опасность, не имеющую ни цвета, ни звука, ни
запаха.
Валерий вопросительно взглянул на Славу, но тот успокаивающе улыбнулся.
Излучение пока не страшно, количество рентген не достигло контрольной
цифры. Они продолжали погружение под нарастающий аккомпанемент счетчика.
Потом пошли над самым дном, которое в лучах прожекторов выглядело особенно
объемным и рельефным. Каждый камень был необычно выпуклым, различались все
его выступы и впадины. И все сверкало, как нарядная елка в огнях лампочек.
Но вот среди этого выхваченного из тьмы великолепия прожектор наткнулся
на металлический блеск. Слава сфокусировал лучи двух боковых прожекторов.
Теперь из вечной ночи выступила вся металлическая глыба. Это был огромный
ящик, на котором отчетливо виднелось несколько латинских букв и хорошо
знакомый всем зловещий знак.
- Контейнер... - хрипло проговорил Валерий начало фразы и додумал ее
окончание: "...с радиоактивными отходами".
Счетчик Гейгера захлебывался щелканьем, словно собачонка лаем, вопил об
опасности, мигал красным светляком.
"



Содержание раздела